Зачем состоявшийся юрист променял доходную работу в офисе на сотню кур, десяток коз и одну лошадь
Явление дауншифтинга — отказа от насаждаемых современным обществом благ и норм — активно изучается социологами, психологами и экономистами с конца 90-х. Правда, в основном на Западе. В России дауншифтинг распространён слабо, поскольку его популярность напрямую зависит от уровня благосостояния в стране: чтобы отказываться от благ, нужно сперва ими пресытиться. Тем интереснее разобраться, что движет именно российскими дауншифтерами, особенно теми из них, кто не просто сократил рабочие часы или занялся фрилансом на дому, но полностью изменил жизненный уклад, променяв офисную рутину и бесконечное сидение за монитором на леса, свежий воздух и физические нагрузки.
Мы попросили журналиста Ивана Козлова встретиться с Аркадием Берещуком — человеком, который ещё в начале десятых променял карьеру юриста на небольшое фермерское хозяйство в глубине Пермского края.
В девяностые и нулевые Аркадий Берещук был успешным юристом и даже создал несколько абсолютно новых для России интернет-проектов юридической тематики. А потом вдруг решил радикально всё поменять: один из пионеров русского интернета, человек, чья жизнь была тесно связана с новыми технологиями, шесть лет назад просто взял и уехал в деревню вместе с семьёй. Точнее даже не в деревню, а в Пермский край, где посреди чистого поля вместе с небольшим кругом единомышленников создал маленькое безымянное поселение. И с тех пор, почувствовав вкус к ручному труду, уходу за животными и другим деревенским хлопотам, уже никогда не возвращался к опостылевшей офисной работе.
Научное определение дауншифтинга ещё не устоялось, но вообще под этим термином сегодня понимают сознательное опрощение: отказ от общепринятых материальных и карьерных благ ради жизни для себя и личностного комфорта. В работе Downshifting: foundations and dynamics of personal choice преподаватель департамента психологии НИУ ВШЭ Анна Паукова выделяет несколько типов дауншифтеров. Одни, «Гоа-шифтеры», практикуют периодическое временное бегство от цивилизации, например долговременные поездки в Индию или Юго-Восточную Азию. Вторые никуда не едут, ограничиваясь лишь поиском более комфортных условий работы. И третий вариант — самый радикальный: полный разрыв с укладом, отказ от социального статуса и побег из мегаполиса. Именно его избрал для себя и своей семьи Аркадий Берещук.
Окрестности небольшого села Филатово очень красивы: с местных холмов открывается вид на Камское водохранилище и осеннюю уральскую природу. Именно в этих местах и живут городские переселенцы: Аркадий Берещук с женой Ириной и двумя детьми, а также несколько друзей, решившие последовать их примеру. К восьми утра, перед тем, как встретить меня на трассе, Аркадий уже успел отвезти детей в детский сад, а жену на работу. Днём их небольшое поселение пустеет, и четыре часа мы с Аркадием бродим по нему практически в полном одиночестве — с непривычки это даже жутковато. Большинство здешних обитателей работают и ведут дела в окрестных населённых пунктах, а на своих участках занимаются хозяйством. Ирина, например, работает преподавателем в филатовской воскресной школе. Именно с её подачи Аркадий когда-то оказался в Перми: женился на пермячке и уехал вслед за ней из Санкт-Петербурга, где недоучился в вузе.
Это было в середине девяностых. Аркадий как раз увлёкся программированием и в тот момент, когда интернет в стране только появлялся, уже освоил создание сайтов. Работал он в то время в юридической фирме и настолько погрузился в тему, что поступил на юрфак и на этот раз доучился до конца. Навыки юриста и программиста он удачно объединил, создав одну из первых в России бесплатных юридических онлайн-консультаций. Это был чисто волонтёрский проект, занимаясь которым, Аркадий набирался опыта. Впрочем, довольно быстро он понял, что вопросы, волнующие людей, не отличаются разнообразием: наследство, развод, пенсия, жильё, — ну и всё, пожалуй. Поэтому Аркадий придумал себе другой источник нового опыта и знаний: создал интернет-клуб для юристов. Это был самый успешный его проект: сайт, вокруг которого образовалось сообщество по интересам, существует и пользуется популярностью до сих пор, а его завсегдатаи устраивают оффлайновые встречи по всему миру.
Только руководят им уже другие люди: шесть лет назад Аркадий продал проект и на вырученные деньги переехал в деревню.
Тогда, в начале десятых, его одолели тревожные мысли об экологии, о здоровом питании, ну и самое главное — о напрасно потраченном времени.
В бытность Аркадия юристом его повседневность представляла собой нечто довольно унылое — во всяком случае, сейчас он описывает свой старый жизненный уклад с видимым пренебрежением:
«Часов в девять выезжали с женой из дома, весь день проходил в офисе, часов в девять приезжали, вечером ели, пили, тупили и всё, спать. В выходные, соответственно, или на день рождения к кому, или на дачу съездишь, или просто лежишь ничего не делаешь»
Почему одни люди, неудовлетворённые жизнью, могут десятилетиями страдать в офисе, а другие разом всё меняют?
Доцент кафедры социальной психологии РГГУ Алёна Приходько в статье «Дауншифтинг как социально-психологический феномен» отмечает, что здесь всё зависит от целого комплекса личностных аспектов. Хотя последней каплей всё равно часто становится пресловутое профессиональное выгорание.
У дауншифтеров вообще мало общего: они могут принадлежать к разным социальным слоям, иметь разный уровень дохода и множество разных предпосылок — от идейных установок до заботы о собственном здоровье. Пожалуй, единственное, что их объединяет, это возраст: чаще всего люди принимают судьбоносное решение в середине четвёртого десятка. На это обращает внимание исследовательница из РГГУ Светлана Ермакова. Она пишет, что этот факт вполне соотносится с представлениями Юнга о человеческом развитии: тот считал, что как раз в тридцать с лишним лет вопрос «Каким меня хотят видеть в обществе?» у людей сменяется вопросом «Каким я хочу видеть сам себя?».
На все эти безрадостные мысли наложилось ещё и отчётливое ощущение тревоги и неуверенности в завтрашнем дне:
«В стране всё было печально, и у меня стали возникать мысли о том, что всё здесь развалится, во всяком случае, стабильная жизнь в городах развалится точно. Тогда я впервые задумался о переезде. Вместе с товарищем мы стали искать подходящее место: достаточно обособленное, в котором можно себя прокормить и в случае чего организовать оборону»
Не то чтобы с тех пор пропали причины для беспокойства, но глобального катаклизма в стране в последующие годы не случилось. Впрочем, Аркадий не расстроился: за шесть лет жизни в деревне у него изменилось отношение к происходящему:
«Может, с возрастом успокоился, но паники и мыслей о том, что надо сушить сухари и чистить ружьё, у меня больше нет»
О решении, принятом шесть лет назад, Аркадий не сожалеет. В тот момент городской жизненный уклад опостылел ему настолько, что переезд в деревню прошёл без лишнего драматизма: он постепенно отдалился от руководства юрфирмой, почти перестал появляться в офисе, а клиентов перенаправил к своим преемникам. Доходы от юридической деятельности иссякли, но стабильно работающие интернет-проекты и деньги от продажи юридического клуба позволили ему вместе с другом и единомышленником по имени Григорий спокойно подыскивать место для нового жилья. Такое место должно было находиться около села с фельдшерским пунктом, школой и детским садом, но и относительно недалеко от города: всё же именно в городе семье Аркадия до сих пор приходится совершать некоторые покупки, да и специализированных врачей в сельской местности не сыскать.
В конце концов Аркадий и Григорий выбрали земельный участок в пяти километрах от небольшого села Филатово и в ста километрах от Перми. Там они и ещё несколько друзей основали поселение на пять дворов — без всяких идеологических и мировоззренческих рамок, просто по принципу доброго соседства. Каждый из них со временем обзавёлся домашним хозяйством.
«Сейчас у меня десять коз, сотня куриц, две собаки, лошадь, семь кошек, ну и мышки всякие бегают», — рассказывает Аркадий, выводя на пастбище лошадь по кличке Ласточка. У Ласточки нет особого практического применения, она тут скорее играет роль талисмана: её завели «для порядка», потому что ну нельзя же в серьёзном хозяйстве без лошади. Аркадий вообще много поступков за это время совершил наудачу или наугад: переезжая, он ещё не вполне понимал, на что сделать ставку, а стартовый капитал позволил ему пару лет экспериментировать. В итоге они с женой решили расширять поголовье коз и кур: их содержание приносило хоть и небольшой, но всё же доход.
Сторонники дауншифтинга существовали во все времена
В большинстве тематических статей обычно упоминают трёх персонажей: императора Диоклетиана, Льва Толстого и дядю Фёдора. Если же говорить о людях, более близких нашему времени, то можно отметить Януша Ривера — кинопродюсера-миллионера, который однажды бросил всё, чтобы путешествовать по миру на велосипеде.
К дауншифтерам можно причислить экс-директора музея PERMM Марата Гельмана. Переехав из России на побережье Черногории, он не снизил социальной активности и явно не потерял в доходах, но зато принципиально поменял темп и образ жизни, сосредоточившись на вопросах здоровья, физической активности и долголетия.
Сегодня доход от продажи яиц, куриного мяса, козьего молока и сыра составляет примерно треть семейного бюджета. Аркадия это устраивает: потихоньку наращивать объёмы можно и дальше, а вот выходить на промышленные масштабы он не планирует: «У меня были мысли об открытии сыроварни, но ведь тогда нужно нанимать работников, а работники — это всегда проблемы: кто-то забыл, кто-то запил, кто-то забил. Когда у тебя есть наёмные работники, твоя жизнь не сильно отличается от городской со всеми её конфликтами, «косяками» и кучей потраченных нервов. А сейчас нам и так хватает денег, и нас всё устраивает».
Друзей и родственников семейства сегодня тоже всё устраивает — привыкли. Хотя родители Ирины поначалу были в шоке, потому что уход от цивилизации, мягко говоря, не вписывался в их систему ценностей. Об этой системе Аркадий отзывается с уважением, но без энтузиазма, описывая её буквально парой ключевых слов: «Закончить университет, стать уважаемым человеком, иметь квартиру, дачу и машину». Вообще-то, получается, что всё это — городская квартира, загородный дом и машина — у семьи как раз-таки есть. Но, видимо, родственники имели в виду что-то другое. Аркадий в принципе не чурается благ цивилизации, просто использует их по-своему. «Вконтакте», например, нужен ему в основном для того, чтобы смотреть лекции и мастер-классы по столярному делу: в перспективе хочет открывать столярку.
«Телевизор мы с женой не смотрим. Он висит в бане, потому что, когда родители жены приезжают из города, у них без телевизора начинается ломка. Мне и самому иногда хочется поймать „2×2“, посмотреть „Футураму“ или „Симпсонов“, но это желание как возникает, так и пропадает»
Переехав в деревню, Аркадий с Ириной начали потихоньку воцерковляться. К тому же для Аркадия сразу нашлось дело в этой сфере: помогать с восстановлением храма. Когда-то в Филатове был храм Иоанна Богослова. В тридцатые в нём открыли библиотеку и клуб, которые впоследствии переехали в новое здание местного дома культуры, а опустевший и заброшенный храм сгорел дотла. Именно в кругу филатовских прихожан, в распоряжении которых сейчас осталась только молельная комната в ДК, переселенцы нашли первых друзей на новом месте. После этого жить стало значительно легче:
«Самым сложным, — признаётся Аркадий, — было то, что поначалу нам очень не хватало общения. Старые друзья, конечно, навещали, но со временем стали приезжать всё реже. Да и о чём нам говорить с городскими? Общаться-то не о чем. Политику, что ли, обсуждать? О животных, о видах на урожай не поговоришь. Ну, можно погоду обсудить или грибы. Интересы у нас теперь совершенно разные»
Это легко понять: интересы поменялись, потому что поменялся уклад. У Аркадия он почти целиком состоит из деревенских забот. В течение рабочего дня, который начинается в шесть часов, нужно отвезти детей в садик, несколько раз покормить и подоить животных, отправить коз и лошадь на пастбище, сделать партию свежего сыра и так далее. На развлечения при таком раскладе времени почти не остаётся.
«Новых фильмов я давно не смотрел, — говорит Аркадий, — не знаю, есть ли хорошие, но если судить по рецензиям, то хороших нет. Поэтому читаю книги, душеспасительные и обычные. Могу во „Вконтакте“ посидеть. Недавно вот обсудил там вопросы о ферментационной подстилке для коз. Вот видите, вроде просто сидел в интернете, а что-то полезное узнал!»
В деревне, собственно, и нет такого чёткого разделения между работой и досугом, как в городском укладе. Поэтому такие рабочие моменты, как обсуждение подстилки для коз, могут доставлять искреннюю радость, а как раз искренней радости за годы сидения в офисе юридической фирмы Аркадию, похоже, и не хватало больше всего.
17 мая 2022